Том 11. Пьесы 1878-1888 - Страница 67

Авдотья Назаровна (перебивая). Это я сказала — без козыря, ты сказал — два без козыря…

Косых. Это возмутительно… Позвольте… у вас… у меня… у вас… (Лебедеву.) Да вы посудите, Павел Кириллыч… У меня на бубнах: туз, король, дама, коронка сам-восемь…

Лебедев (затыкает уши). Отстань, сделай милость, отстань…

Авдотья Назаровна (кричит). Это я сказала — без козыря…

Косых (свирепо). Будь я подлец и анафема, если сяду еще когда-нибудь играть с этой севрюгой!.. (Быстро идет к террасе и останавливается около ломберного стола; Егорушке.) Сколько ты записал? что ты записал? Постой… 38 помножить на 8… это будет… восемью восемь… А, черт меня возьми!.. (Уходит в сад.)

2 гость уходит за ним; за столом остается Егорушка.

Авдотья Назаровна. Уф… даже в жар от него бросило… Севрюга… Сам ты севрюга!..

Бабакина. Да и вы, бабушка, сердитая…

Авдотья Назаровна (увидев Бабакину, всплескивает руками). Ясочка моя, красавица… Она здесь, а я, куриная слепота, не вижу… Голубочка… (Целует ее в плечо и садится рядом.) Вот радость!.. Дай же я на тебя погляжу, лебедь белая!.. Тьфу, тьфу, тьфу… чтобы не сглазить!..

Лебедев. Ну, распелась… Жениха бы ей лучше подыскала…

Авдотья Назаровна. И найду!.. В гроб, грешница, не лягу, а ее да Саничку замуж выдам!.. В гроб не лягу… (Вздох.) Только ведь где их найдешь нынче женихов-то?.. Вон они наши женихи сидят, нахохлились, словно петухи мокрые!..

Дудкин. Потому что на нас не обращают внимания…

Явление 3

Те же и Саша.

Саша входит из сада и тихо идет к отцу.

Зинаида Саввишна. Сашенька, разве ты не видишь, что у нас Марфа Егоровна?

Саша. Виновата. (Идет к Бабакиной и здоровается.)

Бабакина. Загорделась, Саничка, загорделась… Хоть бы разок приехала.

Целуются.

Поздравляю, душечка…

Саша. Благодарю. (Сидится рядом с отцом.)

Лебедев. Да, Авдотья Назаровна, трудно теперь с женихами. Не то что жениха, путевых шаферов достать негде. Нынешняя молодежь, не в обиду будь сказано, какая-то, господь с ней, кислая, переваренная… Ни поплясать, ни поговорить, ни выпить толком…

Авдотья Назаровна. Ну, пить они все мастера, только дай…

Лебедев. Не велика штука пить, нажраться и свинья умеет… Нет, ты с толком выпей!.. В наше время, бывало, день-деньской с лекциями бьешься, а как только настал вечер, идешь прямо куда-нибудь на огонь и до самой зари волчком вертишься… И пляшешь, и барышень забавляешь, и эта штука. (Щелкает себе по шее.) Бывало, и брешешь и философствуешь, пока язык не отнимется. А нынешние… (машет рукой) не понимаю… Ни богу свечка, ни черту кочерга. Во всем уезде есть только один путевый малый, да и тот женат (вздыхает) и, кажется, уж беситься стал…

Бабакина. Кто это?

Лебедев. Николаша Иванов.

Бабакина. Да, он хороший мужчина (делает гримасу), только несчастный!

Зинаида Саввишна. Еще бы, душечка, быть ему счастливым… (Вздыхает.) Как он, бедный, ошибся!.. Женился на своей жидовке и так, бедный, рассчитывал, что отец и мать за ней золотые горы дадут, а вышло совсем напротив… С того времени, как она переменила веру, отец и мать знать ее не хотят, прокляли… Так ни копейки и не получил… Теперь кается, да уж поздно…

Саша. Мама, это неправда…

Бабакина (горячо). Шурочка, как же неправда? Ведь это все знают. Ежели не было бы интереса, то зачем бы ему на жидовке жениться?.. Разве русских мало? Ошибся, душечка, ошибся… (Живо.) Господи, да и достается же теперь от него ей, мерзавке!.. Просто смех один… Придет откуда-нибудь домой и сейчас к ней: «Твои отец и мать меня надули! пошла вон из моего дома…» А куда ей идти? Отец и мать не примут; пошла бы в горничные, да работать не приучена. Уж он мудрует, мудрует над ней, пока граф не вступится. Не будь графа, давно бы ее со света сжил…

Авдотья Назаровна. А то, бывает, запрет ее в погреб и — «ешь, такая-сякая, чеснок…» Ест, ест, покеда из души переть не начнет.

Смех.

Саша. Папа, ведь это ложь!

Лебедев. Ну так что же? Пусть себе мелют на здоровье… (Кричит.) Гаврила!..

Гаврила подает ему водку и воду.

Зинаида Саввишна. Оттого вот и разорился, бедный… Дела, душечка, совсем упали… Если бы не Боркин, который глядит за хозяйством, так ему бы с жидовкой есть нечего было. (Вздыхает.) А как мы-то, душечка, из-за него-то пострадали!.. Так пострадали, что один только бог видит… Верите ли, милая, уж три года, как он нам девять тысяч должен…

Бабакина (с ужасом). Девять тысяч!..

Зинаида Саввишна. Да… это мой милый Пашенька распорядился дать ему… Не разбирает, кому можно дать, кому нельзя… Про капитал я уже не говорю, бог с ним, но хоть бы проценты исправно платил…

Саша (горячо). Мама, об этом вы говорили уж тысячу раз.

Зинаида Саввишна. Тебе-то что? Что ты заступаешься?

Саша (встает). Но как у вас хватает духа говорить все это про честного, порядочного человека, который не сделал вам никакого зла? Ну что он вам сделал?

Зинаида Саввишна (насмешливо). Порядочный и честный человек…

1 гость (искренно). Александра Павловна, заверяю вас, что вы его плохо знаете… Какой же он честный? (Встает.) Разве это честность? Два года тому назад во время скотской чумы накупил он скота…

Зинаида Саввишна (перебивая). Накупил он скота, застраховал его, заразил чумой и взял страховую премию. Честность…