Том 11. Пьесы 1878-1888 - Страница 100

100

На отдельном листке, вклеенном в рукопись, находится другая, сильно отличающаяся от первой, редакция явл. 9 третьего действия. Войницев, плача, кротко упрекает Платонова: «Ты меня убил… Ты это знаешь? Благодарю… Мне что? Бог с тобой… Пусть. Значит так тому и быть…»; потом, рыдая, просит отдать ему Софью («Спаси, голубчик!.. Ведь она моя! Моя!»). Платонов просит его уйти: «Я застрелюсь… Клянусь честью!» В ответ Войницев машет рукой и произносит: «Не надо… Бог с вами!» В итоге с особенным драматизмом звучит заключающий сцену монолог Платонова, проклинающего себя.

В следующем слое авторской правки (черным карандашом) продолжалось прежде всего сокращение текста. Оно началось со списка действующих лиц: исчезли дочери Щербука: Верочка 40 лет и Лизочка 25 лет. Соответственно в тексте были сняты все места, связанные с ними.

Сняты разговор Анны Петровны и Саши о маленьком Коле, сыне Платонова; большой диалог Войницева с Сашей о женитьбе (д. I, явл. 5); разговор Трилецкого с той же Сашей о том, как она потолстела (д. I, явл. 7). Зачеркнуты воспоминание Трилецкого о дедушке и о его письме про «факультеты», ненужные «для нежного сословия» (д. II, к. 1, явл. 11); вся сцена столкновения Платонова с Петриным, который собирается опротестовать векселя покойного генерала Войницева и тем наказать Анну Петровну (д. II, к. 2, явл. 8). Более краткими стали монологи Платонова (д. I, явл. 15; д. II, к. 2, явл. 5).

Некоторые вычерки, однако, едва ли можно объяснить одним стремлением к лаконизму. Таково признание Ивана Ивановича в явл. 3 первого действия: «На войне был, сотни тысяч имел на руках, а ни копеечки у Российской империи не взял… Одним жалованьем довольствовался…» Этот намек на повальное казнокрадство во время Крымской войны мог быть снят по соображениям цензурным, как и воспоминание старого Трилецкого о встрече и разговоре с царем.

Тот же характер носит зачеркивание смелых, резких, обличительных слов Платонова об отце в явл. 5 первого действия — подробный рассказ о его смерти; «Тяжело вспоминать ~ Он, видите ли, умирал с сознанием того, что он славный малый!»; «Сижу я у его изголовья ~ Говорит, а сам зубами скрежещет…» (см. варианты к стр. 21). Второй отрывок был просто вычеркнут; взамен первого появилось сравнительно нейтральное: «Я не люблю этого человека! Не люблю за то, что он умер спокойно. Умер так, как умирают честные люди».

По-видимому, теми же мотивами объясняются два вычерка во втором действии (к. 2, явл. 5): «А когда вы, милостивый государь, перестанете с вашим папашей воздвигать кабаки? А когда я перестану быть ревностнейшим посетителем ваших кабаков? Когда исчезнут Венгеровичи и не будут есть чужого хлеба Платоновы? Когда?»; «Молодежь, молодежь!.. ~ Мы и не живя сумеем умереть!»

Уточнялись характеры действующих лиц. Снято, например, замечание Ивана Ивановича, что в молодости он «Печорина и Базарова разыгрывал» (д. II, к. 1, явл. 3; Базаров, впрочем, остался: «Базаристей меня и человека не было…»); зачеркнуты некоторые пошловато-вульгарные обороты в речи Анны Петровны («Ах ты мой зюмбумбунчик этакий!» — д. II, к. 2, явл. 6); ее признание: «Когда был жив мой генерал, я сильно пила… Пила, пила, пила… И буду пить!» (д. II, явл. 5).

К последнему слою авторской правки (бледные чернила) относятся небольшие стилистические перемены и вставки взамен зачеркнутого. Н. Ф. Бельчиков замечал по этому поводу: «Автор руководился <…> стремлением распространить, дополнить текст, внести сглаживающие изменения в местах, где сокращения только разъяли связный текст, и дать новые редакции вместо сокращенных мест» («Неизданная пьеса А. П. Чехова», стр. 8–9). Новые тексты вместо зачеркнутых даны для отрывка 5 явл. первой картины второго действия, 9 и 10 явл. третьего действия, 6 явл. четвертого действия (см. варианты).

После всех исправлений и зачеркиваний в рукописи ее текст все-таки достигал почти десяти авторских листов, что вдвое превышало объем, возможный для обычного спектакля. Вероятно, и после этого продолжалась авторская работа над пьесой, и к этому этапу следует отнести слова Чехова, обращенные к М. Н. Ермоловой: «Половина зачеркнута» — в карандашной записи на первом листе рукописи.

М. П. Чехов писал о пьесе в 1924 г.: «Она, сколько припоминаю, была сделана по образцу французских мелодрам, изобиловала диалогами, и когда я мальчиком переписывал ее в двух экземплярах для цензуры, то у меня от ее интриги захватывало дух и холодело под сердцем. М. Н. Ермолова осталась недовольна этой пьесой, и автор подверг ее перестройке, но и в измененном виде пьеса так и не увидела света вплоть до самого 1923 года, когда ее издал Центрархив» (М. П. Чехов. Антон Чехов. Театр, актеры и «Татьяна Репина». Пг., 1924, стр. 9-10).

Стр. 8. Я хочу вам рассказать, рассказать… — Первые строки из популярной в конце 70-х и начале 80-х годов песенки К. Франца «Стрелочек».

Стр. 39. Что-то слышится родное в звонких песнях ямщика!.. — Из стихотворения Пушкина «Зимняя дорога» (1826).

Стр. 59. Базаристей меня ~ Штоф унд крафт! — В романе Тургенева «Отцы и дети» (гл. X) Базаров советует Аркадию дать отцу читать книгу немецкого естествоиспытателя и философа Л. Бюхнера (1824–1899) «Stoff und Kraft» («Материя и сила»). Книга, написанная в духе вульгарного материализма, вышла в русском переводе в 1860 г. и вскоре стала настольной книгой среди молодого поколения «нигилистов».

Стр. 74. Оставьте всякую надежду! — Надпись на вратах ада (Данте. Божественная комедия. Ад, песнь третья).

Стр. 94. «Захер Мазох ~ наконец замирали…» — Имеется в виду роман австрийского писателя Л. Захер-Мазоха (1836–1895) «Идеалы нашего времени», переведенный на русский язык в 1877 г. Пьесу Захер-Мазоха «Unsere Sclaven» (русский перевод 1876 г. — «Рабы и владыки») Чехов упоминал в письме к брату Александру Павловичу (апрель 1883 г.).

100